Янка Дягилева

Торопился —
Оказался.
Отказался —
Утопился.
Огляделся —
Никого.

Сижу в серой рубахе
Смотрю в окно
Цивилизованная Россия мать земля
Трагические формы
Формулы и знаки
Знание и зло
Злачные города
Гордые такие таксисты с музыкой
В серой рубахе не жарко
Не жалко Родину.

По свинцовому покою глубины моей
Нерастраченных страданий темно-синих дней
По шершавому бетону на коленях вниз
Разлететься, разогнаться — высота, карниз

Зацепившись отраженьем из зеркальных дыр
Окунуться в ожиданье нежилых квартир
Из-под темного покрова сизых облаков
Выползать на свет унылый мягких светлячков

Разобраться в колеснице долгого огня
Расстараться — отоспаться за стеною Дня
За чертою отлетевших просветленных душ
За глазами с пятками круга не нарушь

Не разбей стакан с последней пресною водой
Не пролей слезы нарочной над моей бедой
Не разглядывай пугливо непонятных птиц
Погляди на обнаженный блеск колесных спиц

Погляди, махни рукою, слабо улыбнись
Отойди, постой в сторонке, к лесу обернись
Забери с собою небо в крапинках утра
Заверни в свое дыханье — нам уже пора

Уходить за перелески проливным дождем
Оставляя за плечами беспокойный дом
Обрывать последний стебель красного цветка
Забывать о чистом звоне свежего глотка.

Ждем с небес перемен — видим петли взамен
Он придет, принесет. Он утешит, спасет
Он поймет, Он простит ото всех защитит
По заслугам воздаст и за трешку продаст
Будет радость, почет — только встань на учет
в простыне на ветру по росе поутру
От бесплодных идей до бесплотных гостей
От закрытых дверей до зарытых зверей
От заткнутых ушей до толкнутых взашей
От накрытых столов до пробитых голов.

Кругом души от покаяний
Безысходности без движений
Неподвижности без исходов
Неприятие без воздействий
Нереакция до ухода
Неестественность черных фобий
Легкомыслие битых окон
Светлоглазые боги глохнут,
Заражаясь лежачим танцем
Покрываясь стальной коростой
Будут рыцарями в музеях
Под доспехами тихо-тихо
Из-под мрамора биться долго
Обреченности и колодцы
Подземелья и суициды
стынут реки и ноги мерзнут
Два шага по чужому асфальту
В край раздробленных откровений
В дом, где нету ни после, ни вместе
В рай без веры и в ад без страха

Засыпаем с чистыми лицами
Среди боя кирпичных судорог
Ночь под искры горящих занавесок
Сон под маскою воска сплывшего
Хвост поджатый в лесу поваленном
Подлой памятью обескровленный
Безответные звезды ясны
Сапогами о камни сбитыми
Да об рельсы подошвой стертою
В голенище кошачьей лапою
Мелким шагом с когтями вжатыми
По двору вдоль забора тянутся
Дружно ищут слабую досточку
Испаряется лед растаявший,
Чтобы завтра упасть на озеро
Им умыться б, да мало времени
Им напиться б, да пить не хочется
Им укрыть малышей от холода
Не успев утонуть у берега
Лед-хрусталь — это очень дорого
Вещмешок, полный синих кубиков
На шнурок, да на шею совести.

Грязь моя такая неведомая, такая невинная
Скажите, что же сегодня по телевизору
А телевизор будешь смотреть — козленочком станешь
На сколько хватит — терпи, коза
Рожки сточатся — капустки дадим
А пока рой копытцем канавку — любить-то хочется
Злая она — козла полюбишь, когда вода из берегов
пойдет кровью темной с пальцев, содранных струнами
У Русалочки из хвоста ноги сделала фея
Добра хотела - злою ведьмой оказалась
Да неужто на всю жизнь — спросите лекаря ночного случайного
Как так —и будильник вроде вовремя звонит
Полночь, а стрелки врозь — не сойтись им никак
По самый шиворот ворох шуршит бумаги клочьями
По чистому писанных, не между строк да наискось
Сверху красным карандашом
Авансом получи сполна — хорош задаток?
Птица райская с картошкой жареной
Крылья — твои, взамен на рога

Наполнилось до краешка ведерко лунной патокой
Полярные подсолнухи под призрачною радугой
Сияньем южным вылились на узловатой привязи
На загрубевшей простыни окаменевшей гордости
Сквозь узенькое горлышко из ледяной соломинки
Вытягиваем бережно последние глотки
По ситцевому берегу на каблуках отчаянья
По свежему преданию на выгруженных саночках
По теплому загару источившимся ножом
Вершат дороги странники чужого обещания
Изъезженных параметров прочитанной любви
Гремучие серебрянным аккордом украшения
Разбудят обитателей заброшенных палат
Взорвется откровением случайное обьятие
Сорвет со стен разводы отсыревших потолков
Отпетой ветром скорости внезапным раскаяньем
Простуженные сумерки прольются ожиданием
На страны, зачумленные болотной красотой
Наивные созвездия за медицинской ширмою
Накроет покрывалом мой безвременный уход

Порой умирают боги – и права нет больше верить
Порой заметает дороги, крестом забивают двери
И сохнут ключи в пустыне, а взрыв потрясает сушу,
Когда умирает богиня, когда оставляет души
Огонь пожирает стены, и храмы становятся прахом
И движутся манекены, не ведая больше страха
Шагают полки по иконам бессмысленным ровным клином
Теперь больше верят погонам и ампулам с героином
Терновый венец завянет, всяк будет себе хозяин
Фолклором народным станет убивший Авеля Каин
Погаснет огонь в лампадах, умолнут священные гимны
Не будет ни рая, ни ада, когда наши боги погибнут
Так иди и твори, что надо, не бойся, никто не накажет
Теперь ничего не свято...